Николай Миклухо-Маклай: «человек с Луны» и герой мифов

Нико­лай Нико­ла­е­вич Миклу­хо-Маклай — один из наи­бо­лее выда­ю­щих­ся рос­сий­ских учё­ных и осно­во­по­лож­ник оте­че­ствен­ной этно­гра­фии. В день его рож­де­ния — 17 июля — с 1970‑х годов неофи­ци­аль­но отме­ча­ет­ся про­фес­си­о­наль­ный празд­ник этно­гра­фов. Экс­пе­ди­ции Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча к севе­ро-восточ­но­му бере­гу Новой Гви­неи, ныне име­ну­е­мо­му Бере­гом Маклая, внес­ли неоце­ни­мый вклад в науку.

Как изме­ни­лась жизнь, куль­ту­ра и мифо­ло­гия папуа­сов после встре­чи с «чело­ве­ком с Луны» Миклу­хо-Макла­ем, рас­ска­зы­ва­ет Роман Фролов.

Нико­лай Нико­ла­е­вич Миклухо-Маклай

Миклухо-Маклай на пути к Новой Гвинее

Буду­щий учё­ный родил­ся 17 июля 1846 года в Нов­го­род­ской губер­нии. Вме­сте с семьёй пере­ехал в Санкт-Петер­бург, где полу­чил бле­стя­щее обра­зо­ва­ние в гим­на­зии, а затем и в Импе­ра­тор­ском уни­вер­си­те­те. В совер­шен­стве овла­дев немец­ким язы­ком, Миклу­хо-Маклай про­дол­жил обра­зо­ва­ние в уни­вер­си­те­тах Лейп­ци­га и Йена. В Гер­ма­нии наме­ти­лась сфе­ра науч­ных инте­ре­сов Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча — зоо­ло­гия, в част­но­сти его инте­ре­со­ва­ли ана­то­мия моз­га живот­ных и мор­фо­ло­гия губок. Науч­ным руко­во­ди­те­лем моло­до­го учё­но­го был немец­кий есте­ство­ис­пы­та­тель Эрнст Гек­кель, вме­сте с кото­рым Миклу­хо-Маклай совер­шил экс­пе­ди­цию на Канар­ские острова.

Эрнст Гек­кель и Миклу­хо-Маклай на Канар­ских островах

Судь­бо­нос­ной для Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча ста­ла экс­пе­ди­ция в Еги­пет, во вре­мя кото­рой у учё­но­го про­изо­шёл при­ступ маля­рии. Болезнь будет бес­по­ко­ить его до кон­ца жиз­ни, а так­же из-за оби­лия рабо­ты в пустыне раз­вил­ся конъюнктивит.

В это же вре­мя наме­ти­лись отли­чи­тель­ная чер­та дея­тель­но­сти Миклу­хо-Маклая: рабо­та в оди­ноч­ку в поле­вых усло­ви­ях. Изме­ни­лась и сфе­ра науч­ных инте­ре­сов Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча: он всё боль­ше тяго­тел к изу­че­нию чело­ве­ка и его куль­ту­ры внут­ри гео­гра­фи­че­ской сре­ды. Имен­но таким нату­ра­ли­стом боль­шо­го кру­го­зо­ра он и отпра­вил­ся к бере­гам Новой Гвинеи.


Пребывание в Новой Гвинее

20 сен­тяб­ря 1871 года кор­вет «Витязь» при­был к севе­ро-восточ­но­му бере­гу Новой Гви­неи и выса­дил Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча. Появи­лись обес­по­ко­ен­ные папуа­сы, самый сме­лый из них по име­ни Туй осме­лил­ся подой­ти к «бело­му чело­ве­ку» — ранее папуа­сы нико­гда их не виде­ли. Соглас­но леген­де, Маклай при­нёс с кораб­ля рис, соль и табак. Учё­ный насы­пал соль на руку, попро­бо­вал её и позвал Туя сде­лать то же самое. Папуас был весь­ма напу­ган, но подо­шёл и вку­сил. Когда Туй попро­бо­вал, он позвал всех людей при­со­еди­нить­ся. Таким обра­зом меж­ду тузем­ца­ми и Миклу­хо-Макла­ем уста­но­вил­ся кон­такт, а Туя полу­чил осо­бый ста­тус про­вод­ни­ка меж­ду папуа­са­ми — наро­дом бон­гу — и при­быв­шим чужаком.

Кор­вет «Витязь», на кото­ром Миклу­хо-Маклай достиг Новой Гвинеи

Пер­вые меся­цы у учё­но­го, остав­ше­го­ся с тузем­ца­ми один на один, ушли на то, что­бы осво­ить­ся в новой для него сре­де. Это было осо­бен­но труд­но, учи­ты­вая язы­ко­вой барьер и куль­тур­ную раз­ни­цу. Напри­мер, из-за жары папуа­сы не носи­ли одеж­ду, чего нель­зя ска­зать о Нико­лае Нико­ла­е­ви­че, поэто­му его назы­ва­ли «гаре-тамо», бук­валь­но — «чело­век в обо­лоч­ке». Цвет кожи учё­но­го так­же удив­лял бон­гу, из-за это­го воз­ник­ло ещё одно про­зви­ще — «каарам тамо». Маклай пере­во­дит его как «чело­век с Луны», одна­ко дан­ный пере­вод некор­рек­тен и пра­виль­нее пере­ве­сти как «луно­ко­жий человек».

Папуа­сы про­яв­ля­ли насто­ро­жен­ность не толь­ко к внеш­не­му виду Миклу­хо-Маклая, но и ко всем пред­ме­там, кото­рые он им демон­стри­ро­вал. В вос­по­ми­на­ни­ях этно­гра­фа мож­но най­ти сле­ду­ю­щий зани­ма­тель­ный эпи­зод. Одна­жды учё­ный решил пока­зать опыт с горя­щей водой: налил в блюд­це воду, дал при­сут­ству­ю­щим её попро­бо­вать, а затем доба­вил спир­та и зажёг смесь. Папуа­сы очень испу­га­лись, так как поду­ма­ли, что горит вода. Они ста­ли про­сить его не под­жи­гать море [1].

Опас­ность бон­гу виде­ли и в лекар­ствах, кото­ры­ми Нико­лай Нико­ла­е­вич ста­рал­ся их лечить. Осо­бен­но пуга­ли те, что надо было при­ни­мать внутрь. Одно­му жите­лю малень­ко­го ост­ров­ка Били-Били, стра­дав­ше­му силь­ной лихо­рад­кой, учё­ный пред­ло­жил выпить хину, но тот отри­ца­тель­но замо­тал голо­вой и ска­зал, что умрёт от это­го лекар­ства. Дру­го­му боль­но­му рев­ма­тиз­мом с силь­ной болью в спине и пле­чах Миклу­хо-Маклай дал в каче­стве лекар­ства бутыл­ку коко­со­во­го мас­ла, насто­ян­но­го на души­стых тра­вах, и велел им нати­рать­ся. Тот охот­но при­нял­ся за дело, но потом вдруг оста­но­вил­ся, о чём-то заду­мал­ся, затем стал тереть тем же мас­лом всех сидя­щих рядом. Веро­ят­но, он поду­мал, что если после лекар­ства с ним слу­чит­ся что-либо пло­хое, то пусть то же самое про­изой­дёт и с другими.

Хижи­на, постро­ен­ная для Миклу­хо-Маклая туземцами

Спу­стя вре­мя бояз­ли­вое отно­ше­ние друг к дру­гу сошло на нет, и иссле­до­ва­те­лю уда­лось «стать сво­им». Для него постро­и­ли хижи­ну на мысе, где папуа­сы часто виде­ли Маклая, жду­ще­го рус­ский корабль. Нако­нец, в декаб­ре 1872 года к бере­гу при­швар­то­вал­ся кли­пер «Изу­мруд», коман­да искренне уди­ви­лась, уви­дев учё­но­го, так как на родине его счи­та­ли погибшим.

Нико­лай Нико­ла­е­вич ещё не раз вер­нёт­ся к наро­ду бон­гу, в общей слож­но­сти про­ве­дя с ними два года. Резуль­та­том рабо­ты учё­но­го ста­нут пять томов вос­по­ми­на­ний и десят­ки рисун­ков, а за все экс­пе­ди­ции этно­гра­фа их нако­пит­ся более 700.


Спаситель папуасов

В мае 1875 года Нико­лай Нико­ла­е­вич был потря­сён ново­стью о том, что Вели­ко­бри­та­ния гото­вит аннек­сию Новой Гви­неи. Обес­по­ко­ен­ность учё­ный объ­яс­нял тем, что англий­ское при­сут­ствие закон­чит­ся истреб­ле­ни­ем папуа­сов и их уни­каль­ной куль­ту­ры. Этно­граф видел реше­ние про­бле­мы в уста­нов­ле­нии над Бере­гом Маклая про­тек­то­ра­та Рос­сий­ской импе­рии. Несмот­ря на то что прось­ба об этом дошла до импе­ра­то­ра Алек­сандра II, её откло­ни­ли из-за небла­го­по­луч­ной меж­ду­на­род­ной обстановки.

Во вре­мя тре­тье­го пре­бы­ва­ния в Новой Гви­нее в 1883 году, на фоне уже начав­шей­ся коло­ни­за­ции, Нико­лай Нико­ла­е­вич попы­тал­ся создать Папуас­ский союз — объ­еди­не­ние мест­ных пле­мён для про­ти­во­сто­я­ния евро­пей­ским захват­чи­кам. Но видя, что вой­ны меж­ду дерев­ня­ми ему пре­кра­тить не уда­ёт­ся, от идеи отка­зал­ся. Повтор­ное про­ше­ние о про­тек­то­ра­те импе­ра­то­ру Алек­сан­дру III так­же встре­ти­ло отказ.

В резуль­та­те Новую Гви­нею в 1884 году раз­де­ли­ли меж­ду собой Нидер­лан­ды, Вели­ко­бри­та­ния и Гер­ма­ния. Послед­ней достал­ся Берег Маклая. С тех пор экс­пе­ди­ции рус­ских учё­ных туда пре­кра­ти­лись более чем на пол­ве­ка, а нау­кой зани­ма­лись немец­кие мис­си­о­не­ры. Имен­но они и зафик­си­ро­ва­ли пер­вые мифы, в кото­рых фигу­ри­ро­вал Миклу­хо-Маклай. Исто­рии с уча­сти­ем учё­но­го впо­след­ствии запи­са­ла экс­пе­ди­ция совет­ских этно­гра­фов в 1971 году и экс­пе­ди­ция сотруд­ни­ков кафед­ры этно­ло­гии ист­фа­ка МГУ в 2010 году. Имен­но они и ста­ли источ­ни­ком зна­ния о месте Нико­лая Нико­ла­е­ви­ча в мифо­ло­гии и куль­ту­ре папуасов.


Миклухо-Маклай как герой папуасского мифа

Совре­мен­ный рос­сий­ский этно­граф Андрей Тутор­ский выде­ля­ет три ста­дии в раз­ви­тии роли Миклу­хо-Маклая в мифо­ло­гии папуа­сов. Пого­во­рим о каж­дой из них подробнее.

Пер­вая: Миклу­хо-Маклай — куль­тур­ный герой. Цен­траль­ным мифом этой ста­дии явля­ет­ся исто­рия о при­бы­тии учё­но­го к бере­гам Новой Гви­неи. Выше было опи­са­но как на самом деле про­ис­хо­ди­ла встре­ча меж­ду учё­ным и тузем­ца­ми, одна­ко через приз­му мифа исто­рия выгля­дит несколь­ко иначе.

«Когда жите­ли Бога­тьим и Бон­гу заме­ти­ли дым „Витя­зя“ в море, у них яви­лась мысль, что при­шёл конец све­ту. Тузем­цы поспе­ши­ли пере­бить мас­су сви­ней и собак, сна­ча­ла, может быть, с целью уми­ло­стив­ле­ния этой жерт­вой вели­ко­го духа, а затем и с наме­ре­ни­ем поесть получ­ше перед послед­ним кон­цом. Но когда про­шёл день и ниче­го осо­бен­но­го не про­изо­шло, то они сно­ва вылез­ли и набра­лись настоль­ко храб­ро­сти, что реши­лись посмот­реть, куда напра­ви­лось „мор­ское чудо­ви­ще“, боль­шой корабль. Когда жите­ли Бон­гу узна­ли, что при­бы­ли бело­ко­жие люди, они сна­ча­ла обра­до­ва­лись, так как пола­га­ли, что это вер­нул­ся к ним их вели­кий пре­док, Ротей. Мно­гие муж­чи­ны напра­ви­лись в лод­ках к воен­но­му кораб­лю, что­бы под­не­сти подар­ки Ротей. Но, когда они поки­ну­ли корабль и ста­ли гре­сти к бере­гу Бон­гу, вдруг раз­дал­ся пушеч­ный выстрел. Со стра­ха тамо прыг­ну­ли из лодок, бро­си­ли полу­чен­ные подар­ки и пусти­лись к бере­гу вплавь. Вер­нув­шись к сво­им, они объ­яви­ли в ужа­се, что это не Ротей посе­тил их, а злой дух Бука». [2]

Так Маклай стал ассо­ци­и­ро­вать­ся с вер­нув­шим­ся к папуа­сам вели­ким пред­ком Ротей­ем, кото­рый оста­нав­ли­вал вой­ны меж­ду селе­ни­я­ми, научил мест­ных жите­лей зем­ле­де­лию, а так­же пода­рил новые ору­дия тру­да. Самый ран­ний миф, име­ю­щий точ­ную дати­ров­ку, отно­сит­ся к 1906 году и зву­чит так:

«Наши пред­ки рань­ше не рабо­та­ли [на план­та­ци­ях]. Они выме­ни­ва­ли пищу у людей Сиар и Гра­гер за горш­ки. Теперь мы сами рабо­та­ем, но рань­ше наши пред­ки не рабо­та­ли, они жили дохо­да­ми от гон­чар­ства. Тогда при­шёл Маклай и дал им — дал нам — желе­зо; теперь мы рабо­та­ем с помо­щью ножей и топо­ров. Маклай гово­рил: „О, люди Били-Били, иди­те с мои­ми ножа­ми, с мои­ми топо­ра­ми, кото­рые я вам дал, на план­та­ции и обра­ба­ты­вай­те поля, рабо­тай­те и ешь­те, ваши камен­ные топо­ры не ост­рые, они тупы. Брось­те их в лес, они пло­хие, не годят­ся, они тупы“. Так гово­рил Маклай…» [3]

Миклу­хо-Маклай и папуа­сы. Зарисовка

Вто­рая ста­дия фор­ми­ро­ва­ния мифа о Миклу­хо-Маклае насту­па­ет в нача­ле XX века в свя­зи с рас­про­стра­не­ни­ем кар­го-куль­та (от англ. cargo cult — покло­не­ние гру­зу). Адеп­ты кар­го-куль­та верят, что запад­ные това­ры, кото­рые с мате­ри­ка полу­ча­ют евро­пей­цы на само­лё­тах и гру­зо­вых кораб­лях, созда­ны древни­ми пред­ка­ми папуа­сов, а коло­ни­за­то­ры под­ло при­сва­и­ва­ют их себе.

Подоб­ные мифы появи­лись из-за частых визи­тов Маклая к папуа­сам и посто­ян­ным появ­ле­ни­ем у него всё боль­ше­го коли­че­ства нов­шеств: таба­ка, соли, риса. Экс­пе­ди­ция 1971 года зафик­си­ро­ва­ла сле­ду­ю­щий миф:

«Маклай ска­зал Куда­му и Маль­ба­ку с помо­щью жестов: „Вы не долж­ны боять­ся“. Затем Маклай дал им флаг и ска­зал: „Через какое-то вре­мя я вер­нусь“. Он дал им мясо, кон­сер­ви­ро­ван­ную рыбу в бан­ках, еду. Этот флаг был боль­шим там­бу (там­бу — это мате­ри­аль­ное вопло­ще­ние духа пред­ка, за что папуа­сы и при­ня­ли флаг), его выно­си­ли во вре­мя синг­син­гов (пле­мен­ных празд­ни­ков)». [3]

К совре­мен­но­сти отно­сит­ся тре­тья ста­дия фор­ми­ро­ва­ния мифов о Миклу­хо-Маклае, в кото­рой он не отож­деств­ля­ет­ся с боже­ством, а явля­ет­ся ува­жа­е­мым чело­ве­ком, биг­ме­ном. Такой пере­ход от обо­жеств­ле­ния пер­во­го «бело­го чело­ве­ка» к более реа­ли­стич­но­му вос­при­я­тию свя­зан с изме­не­ни­ем в веро­ис­по­ве­да­нии папуа­сов. При­чи­на тому — актив­ная дея­тель­ность немец­ких мис­си­о­не­ров, кото­рым уда­лось обра­тить подав­ля­ю­щее боль­шин­ство папуа­сов в про­те­стан­тизм. Одна­ко мест­ные веро­ва­ния сохра­ня­ют­ся и сейчас.


Миклухо-Маклай и язык папуасов

По сооб­ще­ни­ям немец­ких учё­ных, рабо­тав­ших в рай­оне Бере­га Маклая с кон­ца XIX века, в язы­ке папуа­сов им встре­ти­лось мно­же­ство рус­ских слов или напо­ми­нав­ших их. «Глеб», «тапорр», «скир­ау» и «ноша» — эти сло­ва при­во­дит Отто Фиш­ну. Если о зна­че­нии пер­вых двух нетруд­но дога­дать­ся — «хлеб» и «топор» — то пони­ма­ние остав­ших­ся двух вызы­ва­ет слож­но­сти. «Скир­ау» — это секи­ра, а «ноша» — это нож, но в резуль­та­те дол­го­сроч­но­го кон­так­та папуа­сов с немец­ко­языч­ны­ми коло­ни­за­то­ра­ми эти назва­ния, отда­лён­но напо­ми­на­ю­щие рус­ские, вытес­ни­ли про­из­вод­ные от немец­ко­го и мест­ных язы­ков. Про­вер­ку вре­ме­нем выдер­жа­ло лишь «тапорр»: назва­ние исполь­зу­ет­ся и сей­час для обо­зна­че­ния метал­ли­че­ских топо­ров фаб­рич­но­го производства.

Папуас. Рису­нок Миклухо-Маклая

Миклу­хо-Маклай, как чело­век, кото­рый позна­ко­мил мест­ных жите­лей со мно­ги­ми агри­куль­ту­ра­ми, «уве­ко­ве­чен» в назва­нии неко­то­рых из них. Про­ис­хо­дит это при­бав­ле­ни­ем име­ни Маклая к назва­нию чего-либо при­ве­зён­но­го учё­ным, будь то огу­рец — «дьиг­ли Маклай», тык­ва — «валю Маклай» или коро­ва — «бик Маклай». Этно­ло­ги, посе­тив­шие Берег Маклая в 2010 году, попро­си­ли мест­но­го жите­ля назвать извест­ные ему рус­ские сло­ва в папуас­ском языке:

«Маклай дал людям семе­на дыни, фасо­ли, куку­ру­зы, огур­цов и тык­вы. Эти рас­те­ния мы назы­ва­ем рус­ски­ми име­на­ми: „абрус“ (дыня), „мок­ар“ (фасоль), „гугруз“ (куку­ру­за), „диг­ли“ (огур­цы) и „уалю“ (тык­ва)». [4]

Хотя Нико­лаю Нико­ла­е­ви­чу Миклу­хо-Маклаю так и не уда­лось спа­сти папуа­сов от коло­ни­за­ции, мест­ные жите­ли запом­ни­ли пер­во­го «бело­го чело­ве­ка» как дру­га. В честь него и по сей день маль­чи­кам и девоч­кам дают имя Маклай, а мест­ные жите­ли счи­та­ют, что им нуж­но ездить в Рос­сию, на роди­ну учё­но­го, для вза­им­но­го обме­на маги­ей [4].

Памят­ник Миклу­хо-Маклаю в Новой Гвинее

Источники и литература

1. Миклу­хо-Маклай Н. Н. Собра­ние сочи­не­ний. Том I. Днев­ни­ки путе­ше­ствий (1870–1874). М.-Л.: Изда­тель­ство Ака­де­мии наук, 1950. С. 149–150.

2. Хаген Б. Вос­по­ми­на­ния о Н. Н. Миклу­хо-Маклае у жите­лей бух­ты Аст­ро­ля­бии на Новой Гви­нее // Зем­ле­ве­де­ние, Кн. II — III, 1903. С. 247–248.

3. Ста­рое и новое в изу­че­нии этно­гра­фи­че­ско­го насле­дия Н. Н. Миклу­хо-Маклая. Очер­ки по исто­рио­гра­фии и источ­ни­ко­ве­де­нию / Отв. ред. и сост. П. Л. Бел­ков. СПб., МАЭ РАН, 2014. 155–191 с.

4. Берег Маклая 140 лет спу­стя (Фигу­ра учё­но­го и транс­фор­ма­ция куль­ту­ры папуа­сов) // Исто­ри­че­ский жур­нал: науч­ные иссле­до­ва­ния. 2014. № 4. С. 381–390.


Читай­те так­же, как русско—турецкая вой­на повли­я­ла на баталь­ную живо­пись: «Рус­ско-турец­кая вой­на 1877–1878. Лик­без. „Живо­пис­ные“ ито­ги».

Поделиться